|
Антонина Клименкова
Пока не взошло солнце
Жуткая история о вампирах.
Сентиментальное сочинение
чувствительной девицы 18 лет
I tasted death
in every kiss we share…
Ville Valo
«Razorblade Kiss»;
НОЧЬ ПРЕДЫДУЩАЯ
Глава 1
Чудесный сон снился Теду Шарки, шерифу города Хеллвилль.
Нужно сказать, до недавнего времени городок, на благо которого служил шериф верой и правдой, не оправдывал собственного инфернального названия;;. Но произошли не-кие события, заставившие жителей Хеллвилля по иному от-нестись, уже без снисходительных улыбок, к имени своей малой родины и покопаться в архивах в поисках похожих, наводящих страх эпизодов.
Так вот, шерифу Шарки снился замечательный сон. О том, как он, исключительно благодаря своей удивительной интуиции, раскрывает сразу два убийства. Целых два пре-ступления, которые хитроумный маньяк хотел выдать за не-счастные случаи. Но он, великий сыщик Тед Шарки, не поддался на уловку! Он-то, гениальный страж закона, сразу заподозрил подвох! Шутка ли – два несчастия, одно за дру-гим в течение недели! Да такого в Хеллвилле в жизни не бывало!
Происшествия, что сейчас снились шерифу, не были порождениями его фантазии. Городок и в самом деле по-трясли два ужасных события. Первое из них – сомнительное самоубийство молоденькой официантки из ресторана «Лунное сияние». Сомнительное потому, что убивать ей се-бя, по единогласному мнению её приятелей и подруг, было решительно незачем. Но факт есть факт – она перерезала себе вены кухонным ножом. Так, что на запястьях буквально живого места не осталось. При этом все подружки в один голос утверждают, что самоубийца до обморока боялась ви-да крови. Ну, не странно ли это?
Второй инцидент оказался не менее удивительным: вла-делец автомастерской (единственной в Хеллвилле) поздно ночью вернулся домой. Он, естественно, решил поставить машину в гараж (пристроенный к его же коттеджу). И нужно было такому случиться: в тот самый момент, когда автомо-биль наполовину въехал внутрь, а наполовину оставался снаружи, ворота гаража (тяжеленные жалюзи с дистанцион-ным управлением) вдруг почему-то рухнули на крышу ма-шины.
В общем, соседи владельца автомастерской были разбу-жены средь ночи жутким скрежетом металла о металл и провели оставшееся до рассвета время, обсуждая неприят-ный вид разломленного на две половины автомобиля.
Официальной причиной смерти видного холостяка и просто симпатичного парня объявлено несчастливое стече-ние обстоятельств.
Шериф Шарки вроде бы не имел причин сомневаться в непреднамеренном характере вышеописанных смертей. Но, видимо, привычка местных жителей умирать от старости сделала Теда Шарки подозрительным ко всем остальным способам расставания с жизнью.
Сейчас, в три часа сорок минут утра, то есть поздней ночью, главный в городе страж закона высунул из-под ат-ласного стеганого одеяла правую пятку, левое ухо и нос, на-поминающий формой тощую свеклину. Седые усы щеткой, как у старого терьера, развевались в такт его храпению. Ря-дом с шерифом, а конкретно – на той же двуспальной кро-вати вместо неимеющейся супруги спал огромный сенбернар размером с теленка и расцветкой под корову – местами коричневый, местами белый. Спал пес без задних лап, положив передние на живот хозяина, Фудзиямой воз-вышавшийся над Альпами подушек. Из раскрытой пасти пса вырывался не менее громкий, чем у владельца, храп, а на одеяло свешивался розовый язык, слюнявый до ужаса.
К счастью для сенбернара, шериф и не подозревал о та-кой фамильярности. Он, как уже говорилось выше, спал и видел сон. Сначала Тед Шарки отважно гнался за убегаю-щим маньяком (правая пятка при этом подергивалась и окончательно выставилась из-под одеяла). Потом шериф удовлетворенно вздохнул – он поймал преступника и надел на него наручники. Кто же это был? – с этой мыслью ше-риф затаил дыхание и даже перестал храпеть. Ему снилось, что он специально достал фонарик, чтоб разглядеть лицо этого злоумышленника. Только шериф включил фонарик, как преступник в железных объятиях Теда Шарки зазвенел, будто будильник от бомбы с часовым механизмом. Что сей-час будет?! – пронеслось в голове отважного шерифа, и он проснулся.
Оказалось, что на тумбочке возле кровати надрывается телефон.
– Шериф слушает, - зевнул в трубку Тед Шарки.
– С добрым утром, шеф! – зазвенел в ушах шерифа го-лос его незаменимого помощника.
«Этот неугомонный когда-нибудь спит? Днем в гробу?» – сердито подумал шериф. От этого ночного вторжения в личную жизнь Шарки не ждал ничего хорошего.
– Брендон, на твоих часах столько же времени, сколько на моих? – грозно спросил шериф.
– Думаю, столько же, - радостно сообщил собеседник.
– Тогда назови причину, из-за чего ты меня разбудил в нерабочее время. И если это окажется пустяк, я тебя съем на ужин, - грозно пообещал шериф. В ответ услышал уверен-ное:
– Это вряд ли. Шеф, я б никогда, если б не. Тут у нас новый труп обрисовался – парень сгорел на собственном диване. Похоже, банальное курение в постели в нетрезвом состоянии.
– Все понятно, Брендон. Очередной несчастный слу-чай?
– Разумеется, шеф!
Записав адрес, шериф сорвал злость на бедном сенбер-наре. Но от толчка в мохнатый бок пес даже не шевельнул ушами и продолжал храпеть.
Глава 2
Николь никогда раньше не думала, что банальная по-ездка за продуктами для ресторана «Лунное сияние» может доставить удовольствие. Сегодня это её мнение было опро-вергнуто и растоптано.
Для начала, вчера вечером хозяйка «Лунного сияния», непосредственная начальница Николь, пообещала недель-ный отпуск! Конечно, перед этим нужно было потратить на поездку в соседний мегаполис целый день, дабы пополнить запасы ресторанчика. Но уже одно сознание, что близко на-слаждение неделей безделья доставляло несказанное удовле-творение.
Следующим утром, то есть уже сегодня, Николь сполна насладилась красотой восходящего солнца, контрастом зо-лотисто-розового неба и туманной зелени холмов, виднею-щихся в окне грузовичка. А потом, уже вечером, когда ге-роиня нашей истории уверенной рукой вела домой нафаршированный продуктами грузовичок, она имела воз-можность сравнить красоты пейзажа на рассвете и на закате.
Общего оказалось много, взять хотя бы наличие солнца. И тут и там преобладали розовый и фиолетовый цвета. Но если ранним утром Николь видела нежные постельные от-тенки – абрикосового оттенка небо и фиалковые облака, то вечером это были яркие неоновые тона. Безусловно, очень приятно ехать домой, предвкушая радости отпуска, и ещё чувствовать себя так, будто снимаешься в красивой рекламе чего-то дорогого, а вокруг – роскошные декорации (как-то не верилось, что такая красота – совершенно бесплатный дар природы).
Но, пожалуй, было бы ещё приятней ехать сейчас не в дребезжащем грузовике, а лететь в каком-нибудь шикарном кабриолете. И чтоб встречный ветер, наполненный свеже-стью и запахом трав, не щекотал одно ухо, а развевал бы во-лосы! И чтоб все соседи завистливо оглянулись на неё, когда б она проехалась в таком авто по тихим улицам родного Хеллвилля!
Такие вот грезы кружили голову девушке по дороге до-мой.
И не напрасно, не впустую, видимо, залетела на крыльях ветра к Николь эта мечта о кабриолете! Не просто так весь день пело её сердце, не только предстоящие выходные тому были виной.
В общем, дорога сделала крутой поворот, и взору нашей героини предстала её мечта.
Но мечтой уже не был стоявший на обочине роскош-ный кабриолет, отражавший полированным металлом крас-ки заката, сияние лучей уходящего на Запад светила – не до авто стало теперь Николь.
Она только краешком сознания отметила, что кабрио-лет, похоже, потерпел поломку и теперь не может продол-жить стремительный полет. О том свидетельствовали двое людей, копавшихся в пасти пожирателя бензина.
Нет, причиной внезапного эмоционального взрыва ока-зался не автомобиль. Мечта юной девушки, это чудесное видение счастья предстало перед Николь в образе молодого человека, третьего пассажира кабриолета.
Николь вдруг оказалась будто в тумане. Она едва осоз-навала, где она и что происходит. К счастью, обошлось без катастрофы – девушка почти что на грани инстинкта оста-новила свой грузовичок, поравнявшись с авто (роскошный «шевроле» - такой оказалась марка видения – до аварии, ви-димо, держал курс в том же направлении, что и собствен-ность ресторана, и потому обе машины оказались по одну сторону трассы).
По мере того, как расстояние между автомобилями со-кращалось, у девушки учащался пульс. Стук собственного сердца даже заглушил шум железного мотора. Неровное ды-хание слетало с её алых от помады губ, лицо под пудрой побледнело, а бездонные синие глаза с неестественно голу-быми ресницами от напряженного внимания казались ещё огромней, чем они есть.
Два молодых человека так увлеклись процессом разби-рания автомобиля на запчасти, что не заметили приближе-ния грузовичка. Дабы обратить на себя их внимание, Николь пришлось их окликнуть.
Но прежде чем она это сделала, у девушки было не-сколько секунд (о, как она хотела, чтобы эти мгновения дли-лись часами!), дабы полностью потерять голову.
То есть Николь окончательно и бесповоротно влюби-лась в третьего члена экипажа кабриолета, не занятого поис-ком поломки.
Сначала, подъезжая сзади, она видела молодого челове-ка со спины – он расположился на заднем сидении авто, точнее на спинке заднего сидения. Девушка готова была по-клясться – именно таким она себе представляла человека, с которым свяжет свою судьбу. Такого идеального силуэта на фоне ультрамаринового неба она не видела даже в кино! С первого взгляда у нашей героини перехватило дыхание в сладком предчувствии лишь от этого стройного стана и широких по сравнению с талией плеч в облегающей чер-ной майке, от мускулистых рук и тонких длинных пальцев узких ладоней, рассеянно поглаживавших сверкающий ку-зов, от черно-пунцовых волос с багряными искрами, прядя-ми которых небрежно играл ветер. Её мечта во плоти! Голова его была запрокинута назад, а взгляд устремлен в не-бесные дали. Словно ангел, спустившийся на землю! Каза-лось, все земное было ему безразлично. Николь даже боялась выдохнуть, когда грузовик медленно поравнялся с «шевроле». Она скользнула восхищенным взглядом по плавным очертаниям подбородка и шеи, по рельефу груди и торса под тонкой черной тканью, по коленям, затянутым в синие джинсы. В темных очках незнакомца зеркально отра-жались полыхающие краски неба.
Как от такого не потерять над собой контроль?!
В общем, Николь подъехала к «шевроле». Как бы не лишиться чувств от эмоций… Незнакомец заметил Николь раньше своих друзей и даже сполз вниз на сидение.
– Мальчики, вам помочь? – услышала Николь собст-венный голос. Каким чужим показался его звук!
Что ей ответили, Николь даже не слышала – ведь в этот самый момент их спутник снял темные очки. Не важно, что ветер тут же взметнул его волосы, и альмандиновые пряди скрыли лицо. Главное – Николь увидела его глаза. Их блеск поразил её в самое сердце, пленил душу отныне и навек.
Взгляд незнакомца не скользнул равнодушно мимо. Он замер в её пульсирующих зрачках.
Досадная поломка автомобиля казалась теперь даром Небес. И разве важно то, что до этой минуты они даже не подозревали о существовании друг друга? То, что они не знают ничего друг о друге, существенней, чем эти два метра асфальта, которые сейчас разделяют их? Кто в силах поме-шать им сделать так, чтоб эта случайная встреча не закончи-лась банальной технической помощью, а перевернула их жизнь?
НОЧЬ ПЕРВАЯ
Глава 3
Уже давно стемнело за окнами офиса шерифа Шарки. Сам шериф и почти все его подчиненные разошлись по домам. В опустевшей конторе оставались только дежурный, секретарша и главный помощник шерифа Брендон Роджер Уоррен. Дежурный был здесь по долгу службы (и очень хо-тел вместо этого оказаться дома), а секретарша задерживать-ся особых оснований не имела и в который уже раз через чур уж внимательно проверяла отчеты по поводу произо-шедшего сегодня ранним утром весьма неприятного случая с неожиданным возгоранием предмета мебели и владельца оной. Такое служебное рвение девица проявляла лишь по одной причине – её глаза за толстыми стеклами очков чаще устремлялись не на монитор, а чуть выше, в сторону сидев-шего за столом напротив помощника шерифа. Разумеется, едва Брендон поднимал голову от документов, девица по-спешно утыкалась носом в клавиатуру и делала ужасно заня-той вид.
Но как можно обвинить секретаршу в легкомыслии? Вот уже больше полугода, то есть с тех пор, как в Хеллвилле по-селился мистер Уоррен с семейством, все незамужние, (а впрочем, и замужние тоже), дамы городка только и делают, что обсуждают его особу с ног до головы? Правда, нужно отдать должное жительницам Хеллвилля, предмет сплетен был достойный.
Во-первых, семья мистера Уоррена. Женщина, с кото-рой он жил в одном доме, которая носила одну с ним фа-милию и именовалась миссис, которую все поначалу посчитали его супругой, не являлась его женой! Девушка-подросток не числилась дочерью, а маленький мальчик – его сыном. Выглядело всё очень странно. Хотя, конечно, потом все любопытствующие получили объяснение: жен-щина, чей возраст скорее позволил бы ей оказаться моложа-вой матерью мистера Уоррена, назвалась его старшей сестрой, неутешной вдовой, взявшей девичью фамилию после смерти мужа. Девушке и мальчику, соответственно, определялось место племянников. Такое распределение ро-лей устроило не всех дам Хеллвилля, и некоторые, особо подозрительные, продолжали распускать всякие слухи, один другого нелепей.
Во-вторых, внимание к себе привлекал сам Брендон Уоррен, который в местный бар не ходил, в «клубе» люби-телей пива не значился, приятелей не заводил и даже под-ружкой обзавестись не удосужился, что для холостяка весьма необычно. Да и должность главного заместителя шерифа получил как-то слишком скоро. И где ж это видано, что бы такой тип, самоуверенный, умеющий настоять на своем, да-же несколько нахальный и высокомерный, сразу после службы, точно верный супруг, шел домой и все вечера про-водил с вд;вой сестрой и её детьми? Такое поведение не ес-тественно для преуспевающего, привлекательного по всем статьям мужчины.
С этим вышеозначенным утверждением (насчет привле-кательности) секретарша была полностью согласна. Более того – она имела возможность в этом мнении утвердиться прочнее своих соперниц.
В общем, на Брендоне взору секретарши останавливать-ся было несказанно приятней, нежели на голубом экране. Мечтательная девица даже уловила некие черты, что делали помощника шерифа похожим на викинга из легенд (то есть совершенно окутывали его ореолом таинственности и ро-мантики): это и яркие холодные голубые глаза, светлые бро-ви и ресницы, пушистые, словно припорошенные снегом, и волосы, выгоравшие до платины, мужественное лицо, пря-мой нос (чуть длинноватый, но кто ж на это обратит внима-ние при других имеющихся достоинствах?), волевой подбородок, окаймленный короткой светлой порослью усов и бороды ; l; рыцарь эпохи Возрождения. Да и фигурой со-всем неплох.
В общем, рядом с таким северным Аполлоном любая гарпия почувствует себя Венерой. Что уж говорить о бедных девушках на побегушках, которых никто никогда не замечает…
Секретарша замечталась, мистер Уоррен поймал её взгляд и этим мгновенно привел её в пунцово-клюквенное смущение чувств.
К счастью, тут же атмосферу разрядила трель телефона – аппарат чуть не подпрыгнул от неожиданности на столе, а вместе с ним и секретарша.
– Это вас, мистер Уоррен. Ваша племянница.
Брендону уже давно надоело изображать служебное усердие, да и развлекаться, ловя взгляды смешной влюблен-ной креветки, тоже. Он взял трубку из рук девицы, улыбнул-ся ей, сверкнув безупречными зубами. Креветка вздрогнула и принялась поправлять очки, сползшие на кончик птичьего носа.
– Уоррен слушает.
– Папа! – раздался с другого конца провода взволно-ванный голосок. – У меня неприятности. КРУПНЫЕ. Мне одной не поднять её…
Брендон нахмурился и отвернулся к окну.
– Я же просил тебя быть осторожней, Эстель. Где ты сейчас?
Через несколько минут машина помощника шерифа подъехала к ограде городского кладбища. Эстель ждала в за-брошенном старинном склепе.
– Я же просил быть осторожней, Эстель! – повторил строгим тоном Брендон, едва переступив порог могильника. – И не называй меня отцом даже по телефону. Нельзя же быть такой беспечной!
– Ой, папочка, я так испугалась! – воскликнула Эстель и повисла на шее названного «дядюшки». Заглянув в огром-ные голубые, как у него самого, глаза дочери, почувствовав дрожь доверчиво прижавшегося к нему тела, у Брендона са-мо собой отпало желание отчитать по заслугам провинив-шееся чадо. Да и как можно было ругать это чудесное создание с кукольным личиком, пышными платиновыми кудрями до пояса, в по-детски коротком оборчатом платьи-це на вполне сформировавшейся женской фигуре. Как можно было сердиться на эту глупышку?
– Где труп? – спросил Брендон, нежно погладив драго-ценные сияющие завитушки.
– Вон, за надгробием. Папа, я не виновата. Все как-то само собой… Это Мари, моя одноклассница. Она ко мне все приставала со всякой чепухой про колдовство. Говорила, будто умеет вызывать духов. Вот я и решила её проучить, показать настоящего живого мертвеца…
– Ты и это уже умеешь, солнышко? – удивился мистер Уоррен.
Эстель порозовела от похвалы.
– Мы сюда приехали на её драндулете, - продолжала она тараторить, - на закате. А потом стало темнеть. От этих сумерек так всегда есть хочется! Да ещё кладбище и страш-но…
Тело жертвы, как и сказала Эстель, лежало за надгроби-ем в луже собственной крови. Ворот свитера был разодран до груди, а у основания шеи не хватало порядочного куска плоти.
– Эстель, какая же ты неаккуратная. Эх, заставить бы те-бя сейчас самой всю эту мерзость убирать, чтоб впредь не повадно было, - вздохнул Брендон. Эстель испуганно всхлипнула. – Ладно, давай бери её за ноги и потащили.
– Я боюсь! – заартачилась Эстель.
– Бери!
Вдвоем они отнесли тело к автомобилю спиритистки-неудачницы. Кровь с каменных плит пола собрали с помо-щью портативного пылесоса, нашедшегося в багажнике. Наверняка подарившие его родители и не думали, что эта штуковина понадобится их дочери для такого случая.
Автомобиль покойной вместе с кровавым грузом под покровом ночи наша парочка столкнула с откоса, благо тот нашелся недалеко, прямо за кладбищем. Машина благопо-лучно прокувыркалась по всему склону и взорвался.
Отец и дочь полюбовались ярким пламенем и, ударив по рукам, отправились домой.
По пути Эстель со вздохом поделилась своими мысля-ми:
– Жалко, что нам нужно скрывать, что я твоя дочь. Ведь я так горжусь тобой, папа.
– Я тоже рад, что у меня такие дети, - улыбнулся в ответ Брендон. – Но ты слишком быстро растешь. Ты уже выгля-дишь на все двадцать.
– Да, я понимаю. Ты у меня совсем молодой, папа. А все-таки хорошо, что мы не такие, как все.
Глава 4
Всю ночь напролет Николь снились глаза. Незабывае-мые, огромные, как мир, в обрамлении длинных, как сама жизнь, завивающихся ресниц. Лучистые, будто два бирюзо-вых ярких солнца в черноте бездонного космоса, зовущие куда-то в сладкую неизвестность.
И еще грезились золотые весенние сады, наполненные свежим благоуханием, словно прекрасной музыкой. Николь переполняло только одно желание – уйти туда, в эту сол-нечную весну, где деревья запорошены кружевом желтых цветов…
И вдруг Николь кто-то жестокой рукой выдернул из этой сказки.
Девушка вдруг осознала, что всё, только что виденное – всего лишь бесплотный сон, и на душе у неё стало так скверно, хоть плачь. Вокруг опостылевшая враз розово-белая в утренних лучах спальня, а кто-то бесцеремонный всё звонит и звонит в дверной гонг.
Николь нехотя (они там что, внизу, полыни объелись?! – полседьмого ведь всего!) выползла из постели, накинула шелковый халатик гепардовой расцветки и спустилась вниз по скрипучей лестнице.
На пороге стояла маленького роста дама, в красном пальто с меховым воротником и в нестерпимо алой шляпке с вуалеткой. Её круглое личико радостно морщинилось, а брыластый курносый мопс у неё на руках лениво тявкнул и сверкнул выпученными коричневыми глазками.
«О, нет! – мысленно возопила Николь. – Тетя Джессика! Только не теперь!»
– Обними же свою старую тетушку! – радостно пред-ложила Джессика Дженкинс. – Я ужасно соскучилась! Мы же не виделись целый год!
Николь изобразила улыбку.
Не всегда приятно возвращаться к уже пережитым мо-ментам, особенно если это – смерть самого близкого чело-века. Когда Николь видела тетку, то в памяти тотчас вставала картина похорон матери. Прошло уже много времени, да и Джессика не слишком уж походила на свою младшую сест-ру, но ведь памяти не прикажешь. К тому же тетушка нико-гда не упускала случая вспомнить минувшее время, возвращая Николь к прошлой жизни. Именно за это Ни-коль не очень-то любила свою тетушку. А еще за то, что та всегда старалась формировать её личность.
Судите сами, разве это самая желанная встреча в первый день отпуска и влюбленности?
Расцеловав племянницу, миссис Дженкинс впорхнула в дом, оставив два объемистых чемодана перед дверью на со-вести Николь.
; Дорогая моя, я не собираюсь злоупотреблять твоим гостеприимством.
«Как мило» – подумала Николь, улыбнувшись своей чашке кофе.
– Я приехала, потому что мне стало тоскливо в своей пустой квартире. Если б не Пупсик, я просто не знала бы, что делать!
Миссис Дженкинс погладила мопса по драпированному загривку, а тот, не отрываясь от куска колбасы, сердито за-рычал на хозяйку.
– Даже собиралась пойти в монашки! – поделилась те-тушка изумлением на собственную персону. – А что тут та-кого? Они живут в коллективе, есть с кем поговорить. Но я решила, что спокойное благочестие и скука мне не подхо-дят. Там ведь, надо думать, и детективы не разрешают чи-тать! И вот я подумала, что тебе, дорогая моя Ники, наверно тоже очень одиноко жить одной в таком большом старом доме.
– И вы решили не дать мне умереть от скуки, тетя Джес-си? - скептически заметила Николь, намазывая ломоть хлеба толстым слоем шоколадной пасты. (Разговор велся на кухне за завтраком.)
– Не только, моя дорогая, - кивнула тетушка и довери-тельно добавила: - Я полагаю, тебе очень не хватает советов опытной старой леди. В твоем возрасте очень вредно остаться без материнского присмотра. Разумеется, я не смогу заменить тебе мою бедную маленькую сестренку, но я всегда рада буду тебе помочь.
– Извини, Ники, свою старую тетку, - тут миссис Дженкинс перешла на шепот, - но по тебе даже видно, насколько тебе не хватает заботы и хороших советов. Вот, взять хоть то, как ты питаешься, - Джессика брезгливо покосилась на бутерброд. – Ты представляешь, сколько вредного холестерина ты съедаешь за день?
Николь положила бутерброд на тарелку и сжала губы.
– Или твой макияж? - продолжала тетушка, все больше воодушевляясь. – Разве можно использовать такие яркие то-на прямо с утра? Зачем тебе эти ужасные синие тени под глазами? И отчего ты решила, что тебе идет черная помада?
– Тетя Джесси, я вас люблю и уважаю. Но вы, кажется, решили меня воспитывать?
– Воспитывать? Отличная идея. Почему бы и нет? Хо-рошее воспитание никогда не бывает лишним.
Николь яростно зазвенела ложечкой, размешивая в кофе сахар.
– А почему бы вам, тетя, не пойти…- Николь понимала, что нужно набраться терпения, так как ссориться с родст-венницей в первый день отпуска было не к чему, - …прогуляться. Навестили бы шерифа.
– Тедди? Он все еще шериф? – полные щечки миссис Дженкинс порозовели. – Старый ленивый барбос. Все еще воображает себя ищейкой? Я всегда говорила, эта должность не для него. Тед будет только счастлив, если до пенсии про-сидит в своей конторе и протрет дырку на штанах.
– Похоже, дырка ему не светит. – Николь вновь развер-нула утреннюю газету. - В Хеллвилле только и говорят, что о странных несчастных случаях. Уже погибло трое человек.
– Три странных несчастных случая? Что значит странных? – глаза миссис Дженкинс засветились. – Быть не может! – и она немедленно отобрала у племянницы газету.
; Вот черт! – Брендон прошипел сквозь зубы и другие проклятья. Он был крайне зол, и это его состояние объясня-лось просто – в кустах, растущих на склоне обрыва недалеко от пепелища, он обнаружил автомобильный пылесос. Тот самый пылесос, наполненный кровью жертвы, который од-ним своим видом перечеркивал все старания представить гибель одноклассницы Эстель как несчастный случай. Брен-дон загнал глубоко внутрь свою ярость: винить некого, это и есть несчастный случай – кто мог знать, что эта чертова тех-ника вывалится из машины, пока та кувыркалась по склону? Сейчас главное сделать так, чтоб кровавую улику не увидели люди шерифа. А сделать такое не просто. Брендон оцени-вающе окинул холодным взглядом прищуренных глаз про-стирающуюся перед ним панораму: по склону, будто муравьи, сновали подручные шерифа, а внизу, вокруг пепе-лища и вовсе яблоку некуда было упасть от всяких доморо-щенных экспертов. И сам шериф со своим якобы выдрессированным сенбернаром ходил вокруг обугленного металлического скелета с видом, темнее тучи грозовой. Еще бы, усмехнулся Брендон, какой удар для его незапятнанной репутации! И до пенсии вряд ли успеет поймать этого зага-дочного убийцу. Воображаемого маньяка – как уверял ше-рифа его незаменимый помощник.
Мускулистое тело Брендона напряглось, точно пружина – похоже, подходящий момент. Все слишком заняты, чтоб смотреть по сторонам. Брендон наклонился, достал из кус-тарника пылесос и, спрятав его под куртку, которую держал в руках, повернулся и хотел уйти.
– Стоять! Шаг в сторону и я буду стрелять!
Брендон от изумления на миг лишился дара речи: ему в лицо смотрело дуло пистолета девятого калибра. Чуть выше виднелась ядовито-зеленая женская шляпка, а ниже – полы пальто того же цвета и коричневая морда мопса, злобно та-ращившего круглые глаза.
– Вы обвиняетесь в сокрытии вещественных доказа-тельств! – объявила миссис Дженкинс – именно она, стоя на краю дороги около проломленного ограждения, видела все происходящее внизу как на ладони. – Будьте добры поднять руки над головой.
– Вот черт, - снова не удержался Брендон. – Мадам, опустите оружие, это не игрушка.
– Тед Шарки! – закричала Джессика. – Пока ты там прохлаждаешься, я уже поймала преступника.
Все, кто обследовал место преступле…
…несчастного случая, подняли головы. Над землей, точно весенний ветерок, пронесся вздох облегчения – все узнали знаменитую на весь город Джессику Дженкинс, ко-торая прославилась тем, что вместе, а чаще вместо шерифа раскрывала многие загадочные дела, происходившие в Хеллвилле. Правда, эта её слава была уже больше легендар-ная, чем злободневная, но всё ж вселила в сердца многих, здесь присутствующих, надежду.
– Джессика! – воскликнул Тед Шарки. – Какими ветра-ми тебя сюда занесло? Как я рад! Только отпусти, пожалуй-ста, Брендона. Как-никак, а это все-таки мой заместитель.
– Шеф, я как раз…
– Потом, потом, Уоррен, - остановил его шериф. – Джессика! Сколько лет!…
Миссис Дженкинс поняла свою ошибку и застенчиво улыбнулась Брендону, засовывая «беретту» в сумочку.
Итак, ровно через полчаса миссис Дженкинс знала все подробности этого, третьего по счету инцидента. Также она выяснила все обстоятельства двух предыдущих. Благодаря своей феноменальной наблюдательности миссис Дженкинс обнаружила отсутствие тормозного пути на отрезке дороги перед местом катастрофы, и это означало, что погибшая даже не пыталась затормозить. Кроме того, Джессика не стала дожидаться экспертизы и сразу с незаурядной точно-стью определила содержимое пылесоса как кровь. И ещё одно: миссис Дженкинс очень не пришелся по душе Брен-дон Уоррен. Этот парень ей не понравился с первого взгля-да, и она никак не могла понять, как это Теду пришло в голову доверить ему такую ответственную должность. Брен-дон показался ей самовлюбленным, местами нахальным, не-воспитанным и крайне подозрительным типом. А между тем секретарша Теда, без видимого дела околачивавшаяся ок-рест, почему-то смотрела на Уоррена влюбленными глаза-ми.
Кстати, благодаря этой самой секретарше выяснилось, что очевидцев происшествия не выявлено, а последним че-ловеком, видевшим жертву до катастрофы, случайно оказа-лась племянница самого мистера Уоррена Эстель.
Так как миссис Дженкинс по частным субъективным со-ображениям решила не доверять Уоррену, она уговорила шерифа доверить допрос свидетельницы лично ей.
Глава 5
Миссис Джессике Дженкинс пришлось высоко под-прыгнуть целых шесть раз, прежде чем она увидела за живой изгородью соседку Николь. Миссис Дебора Уоррен, неста-рая еще вдовушка, владелица ресторана «Лунное сияние», старшая сестра блистательного Брендона, занималась стрижкой роз. Она, вооружившись наводящими страх садо-выми ножницами и надев толстые перчатки, срезала алые бутоны на длинных стеблях и откладывала их в сторону. Джессика позавидовала пышному цветнику соседки и нака-зала себе обязательно посоветовать Николь разбить цветоч-ную клумбу на месте банальной стриженой лужайки.
Джессика вышла на дорожку перед домами и окликнула миссис Уоррен, изобразив на лице крайнее дружелюбие:
– Миссис Уоррен! Прекрасная погода, не правда ли? Чудесный день для нового знакомства!
– Миссис Дженкинс? – показала в ответ свои зубы Де-бора. - Брендон по телефону предупредил нас, что вы зай-дете.
– Как мило с его стороны! – восхитилась Джессика. – А я-то хотела застать вас врасплох, хи-хи. Я ведь, знаете ли, к вам по поручению шерифа, - продолжала миссис Джен-кинс, лучась от удовольствия и любуясь Деборой. (Сказать честно, любоваться миссис Уоррен без всяких оговорок можно было лет этак пять – десять назад. Ныне же лицо её и фигура сохранили светлую память былой красоты. Правда, память совсем неплохую. Если раньше контуры тела Дебо-ры идеально вписывались в букву Х, то теперь скорее похо-дили на греческую ;. Не смотря на то, что некогда упругие части миссис Уоррен приобрели эпитет грузные, лицо её казалось гладким и молодым. По крайней мере при вечер-нем освещении. Возможно, оно выглядело бы таким и днем, если б не пара лишних сантиметров слоя косметики. И всё равно миссис Дженкинс имело право восхищаться Деборой, так как сама уже давно растеряла и такие напоминания про-шлого.)
– От шерифа? – переспросила Дебора. – Очень инте-ресно. И что же ему от нас понадобилось?
– Ничего страшного, - ответствовала миссис Дженкинс. – Просто волей случая ваша дочь - Эстель, да? – оказалась последней, кто видел несчастную девочку живой.
– Какую девочку? – Выщипанные и подведенные брови Деборы озабоченно изогнулись.
– Как? Мистер Уоррен вам не сообщил? – удивилась Дессика. – Как странно… Вы уронили розу. Какой прелест-ный цветок… Ой, какие острые шипы! С красотой всегда так – только и жди, когда ужалит.
– Вы говорили, что-то произошло? – Миссис Уоррен, как зачарованная, не отрывала глаз от капельки крови на пальце миссис Дженкинс.
– Ах, простите. Просто несчастный случай – девушка вечером, ночью ли не справилась с управлением. Машина перевернулась и взорвалась. Бедные родители… Так можно мне поговорить с вашей дочерью?
– Эстель, подойди сюда, солнышко! – позвала Дебора, поднявшись с охапкой роз на террасу.
– Да, мама? – В дверях появилась девушка с полотенцем в руках. Миссис Дженкинс отметила, что она и вправду по-хожа на солнышко. А еще больше похожа на мистера Уор-рена.
– Это миссис Дженкинс, - представила посетительницу Дебора. – Она хочет поговорить с тобой о вчерашнем вече-ре.
– А что-нибудь случилось? – спросила девушка. Шмыгнув курносым носиком, она тут же заметила малень-кую ранку на многострадальном пальце миссис Дженкинс.
– Идемте на кухню, мэм, - предложила Эстель. – Я дам вам йод.
– О, как мило с вашей стороны! – расцвела в улыбке Джессика.
Она направилась в указанном направлении, а мать и дочь чуть замешкались в дверях.
– Почему мне ничего не известно? – шепотом строго спросила Дебора.
– Папа сказал, что нечего беспокоиться по пустякам, - ответила Эстель.
Получив обещанный йод, Джессика огляделась. Кухня в доме Уорренов была просторная, хорошо обставленная и оборудованная. Только кофеварка показалась миссис Джен-кинс уж больно новенькой, а кухонный комбайн – сияющим и чистеньким, как будто им и не пользовались.
– Вашей маме можно только позавидовать, - покачала головой Джессика, - везде такая чистота!
– Да, это не легко, - сказала Эстель. – Ведь ей приходит-ся еще следить за рестораном.
А Джессика с любопытством следила за девушкой: та в окружении батальона бутылок шампуней и пятновыводите-лей в кухонной раковине, наполненной водой и мыльной пеной, старательно отстирывала какую-то белую тряпочку от красно-бордовых пятен.
– Какая жалость! – посочувствовала Джессика. – Такое миленькое платьице.
– Моё любимое, - вздохнула Эстель.
– Надеюсь, это не от томатного соуса?
– Нет. Вы хотели поговорить о чем-то? – Эстель броси-ла вконец испорченный наряд и пристально-вопросительно уставилась на миссис Дженкинс.
– Ах, да, да. Ничего особенного, пустые формальности. Вчера вечером вас видели вместе с Мари Смит. Вспомните, пожалуйста, сколько времени вы провели вдвоем, когда рас-стались и не показалось ли вам что-то в её поведении странным?
– Нет, она вела себя как обычно. После занятий мы за-шли к ней домой, а потом она отвезла меня на кладбище.
– То есть? - удивилась Джессика, сделав круглые глаза.
– Ну, Мари всегда была помешана на привидениях и НЛО. Об этом вся школа знает. Вчера она уговорила меня поучаствовать в спиритическом сеансе. Она в какой-то книжке нашла рецепт колдовского зелья. Наверно, это из-за него у неё в голове помутилось.
– Мари что-то пила?
– Я и говорю. Она и мне предлагала. Но я как понюхала это зелье, сразу поняла. Я Мари упрашивала не пить эту га-дость, тем более за рулем.
– А дальше что случилось?
– А дальше, когда я поняла, чем это грозит, я попросила её остановиться и на кладбище никакое не поехала.
– А Мари поехала?
– Угу. Она меня и слушать не захотела. Не такие уж мы были и подруги. А с ней что-нибудь случилось? – поинтере-совалась Эстель безразличным тоном.
– Дорогая моя, очень сожалею, что вынуждена такое сообщить, - начала миссис Дженкинс печально. – Ваша подруга погибла в автокатастрофе.
– Я так и подумала, - сказала Эстель и продолжила за-ниматься выведением пятен.
– Что ж, приятно было познакомиться, - сказала Джес-сика. – Всего хорошего.
Она повернулась и хотела было уйти, но невольно ахну-ла от испуга: прямо перед нею в дверях стоял маленькой мальчик и в упор смотрел на гостью. Сколько за свою дол-гую жизнь Джессика ни встречала маленьких мальчиков, но таких спокойно-злобных глаз у них никогда не видела.
– Дуглас, пропусти миссис Дженкинс, - велела брату Эс-тель. Она, даже не обернувшись, почему-то знала, что Джес-сика ахнула, наткнувшись именно на младшего Уоррена.
– Какой милый мальчик! – восхитилась Джессика. – Подойди ко мне, юный джентльмен.
Наследник Уоррен подошел к миссис Дженкинс, глядя на неё исподлобья.
– Мэм, это ваша собака роется в нашем газоне? – спро-сил мальчик.
– Моя, - засмеялась Джессика. – А ты любишь собак?
– Да, - сказал мальчуган облизываясь, - особенно таких жирных, как эта.
– Сколько тебе лет, мой юный друг? – спросила Джес-сика, намереваясь вдоволь посюсюкать с ребенком.
– Ему скоро будет семь, - быстро за брата ответила Эс-тель.
– Какие мы уже большие! – восхитилась Джессика и протянула руку, чтоб потрепать мальчугана по щеке. Но у юного джентльмена оказалась отменная реакция.
– Он укусил меня! – взвизгнула Джессика, отдернув ру-ку.
– Дуглас, держи себя в руках! – строго прикрикнула Эс-тель и отвесила брату подзатыльник.
Мальчик незамедлительно разразился громким плачем и с криками «Мама! Тель дерется!» убежал искать справедливо-сти.
«Странное семейство» – подумала Джессика.
; Очень странные дела творятся в вашем городе, Тедди, - сказала миссис Дженкинс.
Тед Шарки согласно покачал головой.
Трудный, но интересный день выдался сегодня у тетуш-ки Николь. Сейчас, когда она наконец дала отдохнуть своим усталым ногам в кресле-качалке на террасе дома шерифа в его же обществе за чашкой сладкого чая с печеньем, голова Джессики, наполненная до макушки новейшей информаци-ей, напряженно работала. Она размышляла: что общего у жертв этих происшествий. У официантки с порезанными венами, у владельца автосервиса с разбитой головой, у сго-ревшего парня, у взорвавшейся в машине девушки.
Во всех четырех случаях тела сильно пострадали, в два последних раза почти уничтожены. Джессика видела фото-графии с мест происшествий, даже заглянула в подвал больницы, где был морг – ужасное, кровавое зрелище. Правда, в случаях с официанткой и хозяином автомастер-ской крови оказалось почему-то меньше, чем можно было ожидать. Да ещё этот пылесос, найденный на месте по-следнего «несчастного случая». Жидкость в нем действи-тельно была кровью…
Вот о чем думала миссис Дженкинс, сидя на террасе до-ма шерифа Шарки и глядя, как по лужайке мопс Пупсик с рычанием гоняет сенбернара шерифа.
Глава 6
В отличие от Николь, всю ночь напролет грезившей о золотых садах, её нечаянный возлюбленный от заката до рассвета не сомкнул глаз. Но виновата в бессоннице была отнюдь не любовь с первого взгляда, в которую Кристофер не верил, винить нужно было скрипучую кровать в дешевом мотеле.
Так или иначе, хотел он этого или нет, Крису при-шлось до утра размышлять о произошедшей накануне встрече.
Нет, конечно, девушка произвела на него впечатление. Но если вычесть неверное освещение, откровенный макияж, не менее откровенное восхищение его персоной, безуслов-но, польстившее его тщеславию и которое он опрометчиво подогрел несколькими пристально изучающими взглядами, - что ж остается от так называемой любви с первого взгляда? А в кабине её грузовичка, где Криса от симпатичной води-тельницы оттеснил его неумеренно разговорчивый друг? – тогда-то Крис имел возможность хорошо изучить профиль спасительницы. Если ему в тот момент и показалась эта провинциальная наивная девчонка симпатичной, то это можно было объяснить только усталостью от долгой поезд-ки. Сейчас, в темноте, он пытался вспомнить, что же ему так понравилось в этой девушке, и перед глазами всплывали только синие ресницы и черные волосы.
Нет, это никакая ни любовь. Это короткое расстройство гормонов.
Ну почему же эта проклятая кровать так скрипит?!
И с каких, интересно, пор Крис стал обращать внимание на такие мелочи?
Так толком не разобравшись в своих чувствах, Крис все же задремал, обнимая подушку. Сон его был какой-то не-спокойный, непонятная тревога не давала погрузиться в ти-шину.
Вдруг будто чьи-то холодные пальцы прикоснулись к плечу Криса. Это ощущение мгновенно вернуло его в ре-альность. Крис резко вздрогнул и машинально провел ру-кой по горячей коже, словно там оставались следы.
Почему-то оказалось отрытым окно. Врывающийся внутрь ветер развевал занавеску, так что холодный тюль почти дотягивался до постели.
Крис закрыл окно, но какая-то беспокойность осталась. В комнате остался чужой запах, занесенный, видимо, ветром с улицы. Сладкий, приторный до тошноты.
Промучившись, Крис предпочел насладиться прогулкой по предрассветному спящему городу, а не терпеть бесплот-ные муки полусонного бреда.
И он не пожалел – настолько был прекрасен восход солнца в свежей утренней дымке тумана, настолько чисты блестящие капельки росы на зеленых листьях.
Когда солнечные лучи согрели воздух, а ботинки про-мокли от росы, Крис вернулся в мотель и растолкал своих приятелей с твердым намереньем как можно скорее поки-нуть этот городок. Поэзией пробуждающейся природы он успел насладиться вполне, и опять в душе его оставалось только смутное чувство тревоги, ожидание чего-то неприят-ного, чего-то, что нужно было избежать любым путем.
; Да что с тобой, в самом деле? – спросил наконец Криса один из его спутников. – С чего ты весь извелся? Как на иголках сидишь.
Разговор происходил за завтраком, в заведении, гордо носившем громкое название «ресторан «Лунное сияние».
– Парни, нужно сматываться отсюда. Чем быстрее, тем лучше, - сказал Крис. Он и вправду выглядел не слишком-то хорошо – минувшая ночь оставила темные тени под глазами и «интересную» бледность на лице.
– Чем тебе здесь не нравится? Отдохнем денек, развле-чемся. А завтра, когда в мастерской тачку поправят, поедем. Куда спешить?
– Сегодня же, Сэнди Роуз, - стоял на своем Крис. – Пусть автостопом, пусть на автобусе.
– Вот упрямый! – поддержал товарища второй спутник Криса. – Ты только посмотри, какие здесь девчонки! Вон та, рыженькая, - как она на тебя смотрела, когда принесла заказ!
– Отвяжись, Винсент, - скривил губы Крис, даже не ог-лянувшись на девушку.
– Дружище, ты часом не заболел? – поинтересовался Сэнди и на всякий случай потрогал лоб приятеля. – Темпе-ратуры, вроде бы, нет. Холодный, как полуфабрикат.
– Отстань, челку помнешь, - огрызнулся Крис.
– Ой, Винс, я кажется понял – наш друг влюбился! В ту куколку, которая вчера нас на привязи довезла до этой дыры. Крис, я угадал?
– Сэнди Роуз, предупреждаю, скоро ты получишь в глаз, - спокойно пообещал Крис
– Молчу, молчу. А что это за тетенька к нам направляет-ся?
Сэнди Роуз тетенькой без зазрения совести окрестил ве-ликолепную Дебору Уоррен, собственной персоной пожа-ловавшую в собственное заведение. Отменная, огненного окраса грива Деборы колыхалась на ходу, глазки от удоволь-ствия представляли собой два полумесяца, игольчатых от слипшихся от излишней туши ресниц, зубы сверкали в ра-душной улыбке.
– Рада приветствовать новых клиентов «Лунного сия-ния»! – объявила она, подойдя к столику наших путешест-венников. – Надеюсь, вам нравится домашняя кухня и уют?
– О, ваш ресторан чудо как хорош, - ответствовал Сэн-ди Роуз. – Почти так же, как его хозяйка.
Миссис Уоррен даже зарумянилась от такой похвалы.
С Крисом же в ту минуту происходило нечто ненор-мальное. Он задыхался, словно вокруг него был не воздух, а кипящая вода – тошнотворный сладкий запах из вчерашней ночи снова вторгся в его жизнь. Этот запах будто хватал за горло, как тяжелый свинец вливался в грудь, не давал ды-шать. И, что странно, это, кажется, были всего лишь духи миссис Уоррен.
Заметив, что взоры хозяйки устремлены на него и от не-го тоже, по-видимому, ждут оценки, Крис взял себя в руки и, ни одним мускулом на лице не выдав своего состояния, хо-лодно сказал:
– Обслуживание превосходное. Но вот еда… Лучше увольте повара.
Миссис Уоррен, в начале его реплики довольно зажму-рившаяся, сдвинула брови. Подбородок её дрогнул, глаза заблестели.
– Спасибо за совет. Всего доброго, - сказала она, сло-жив губы в подобие улыбки, и ушла.
– Ну, зачем ты расстроил её? – укоризненно спросил друга Сэнди Роуз. – Такая симпатичная тётенька…
Крис ничего не ответил – до того ли? Кровь отхлынула от его лица, сделав кожу ещё бледнее, чем после бессонной ночи. Зато сердце почти что захлебнулось, но стучало уже не на обычном месте, а где-то у горла.
Все эти симптомы (надежно скрытые от постороннего ока) означали только одно – Крис внезапно понял, что то-нет в синеве незабываемых глаз. Вчерашнее видение, слад-кий ночной кошмар – она стояла в компании официанток за пустующей стойкой бара, под надежной защитой пушистых ветвей пальмы.
Крис отвел взгляд, но глаза будто сами против воли сно-ва нашли её.
Он понял, что назад дороги нет. Случится то, что долж-но случиться, что будет угодно року – и ничего нельзя из-менить.
Крис вздохнул и сказал себе:
– Судьба, черт её…
НОЧЬ ВТОРАЯ
Глава 7
По небу давно рассыпались гирлянды созвездий, когда Крис, наконец, проводил Николь домой.
Глядя на него при свете фонаря над крыльцом, (в желто-ватом ореоле кружились мотыльки и ночные бабочки) наша героиня подумала, что сейчас… - Ах, это не сон! Это реаль-ность! - …на самом деле её возлюбленный выглядит бес-спорно лучше, чем она могла представить себе накануне. Николь в который раз окинула его оценивающим, вроде бы трезвым и, кажется, беспристрастным взглядом – и в кото-рый раз все её существо зазвенело от радости:
На шее серебристо поблескивала тонкая витая цепочка в расстегнутом вороте черной рубашки. Пиджак серый с мраморным рисунком, изящно облегающий безупречную худощавую фигуру, брюки черные, ботинки явно дорогие на модной агрессивно зубастой подошве – вроде бы просто, мало чем отличается от остальных парней, но почему так притягивает взгляд? Днем, когда Николь показывала своему новому другу немногочисленные достопримечательности Хеллвилля, она неоднократно ловила взоры встречавшихся на их пути дам, обращенные на её беспечного спутника.
Целый день (начиная от того момента, когда в рестора-не, куда Николь зашла от нечего делать, он подошел к ней и, напомнив о вчерашней встрече, на зависть всем подруж-кам попросил указать, где здесь можно нескучно провести время, - вплоть до настоящей минуты) - наша героиня про-вела со своим идеалом. Да, даже теперь, глубокой ночью, она не сумела найти в нем ни одного изъяна (впрочем, кра-ешком сознания она понимала, что разум её застилает розо-вая пелена неверия в нечаянно сбывшуюся мечту и суждения её отнюдь не объективны).
Ближе к вечеру Николь уже знала, что, как раньше, жить не сможет. Она безумно привязалась к этому прозрачно зе-леному, родному до боли взгляду, к его голосу, к его милому машинальному жесту в задумчивости теребить цепочку на шее. Она даже не представляла себе, что будет дальше, как она сможет жить, если он не останется с ней, если не позо-вет её за собой.
Надо отдать должное – Крис мог бы поклясться, что ни единым словом, ни одним поступком не пытался заслужить её восхищения и любви. Он просто был рядом, вниматель-но слушал её полусумасшедшие, несвязные речи, внима-тельно смотрел и никак не мог понять, почему он должен быть рядом, почему он не может уйти.
А Николь порой даже становилось страшно – уж не со-шла ли она с ума, а человек перед ней – плод её безумия…
Впрочем, сейчас эта её мечта была вполне осязаема. Вот он, во плоти и крови, стоит рядом. Высокий, небрежно пре-красный, как царственный лев, и, кажется, немного смущен-ный. Желтоватый свет играл на каштановых волосах драгоценного оттенка горького шоколада. Рука его упира-лась в стену дома чуть выше её плеча. Девушка стояла у са-мого порога, на ступеньку выше, чем Крис, и всё равно ему пришлось бы наклонить голову, чтоб поцеловать её.
У Николь всё кружилось перед глазами от ощущения близости, от холодной, горьковато-острой золотой нотки акации в его одеколоне… Так вот откуда предрассветные грезы о весенних садах!
«Что же ты нашел во мне?» – со счастливым ужасом ду-мала Николь.
Его лицо было так близко от её, что она видела каждую ресничку. Тонкие брови с легким изломом на взлете под темно-каштановыми витыми прядями, упавшими на высо-кий лоб. По-девичьи пухлые, по-детски капризные, пре-красно очерченные губы цвета лепестков чайной розы, такие яркие на его лице. Но ещё ярче были глаза, огромные, сводящие с ума, в драгоценной оправе темных загнутых рес-ниц, от которых длинные лучи теней перечерчивали едва розовевшие скулы.
От этого пристального, нефритового взгляда Николь чувствовала, будто находится в раскаленной сухой пустыне и в арктических льдах одновременно. Ничто сейчас не су-ществовало в её мире. Только эти глаза, светлые, прозрачно зеленые, словно луч весеннего солнца сквозь листок клеве-ра, с яркими синими искрами вокруг зрачка.
Николь казалось, точно твердь земная под ногами исче-зает, растворяется, она сама будто летит в невесомости, в звездной бездне космоса…
– О чем ты сейчас думаешь, Крис? – полушепотом спросила она – почему-то горло вдруг пересохло.
Он опустил глаза. Чуть повернул голову – и на щеку сползла тонкая, отливающая золотом прядь. Сердце Николь вдруг защемило, ей хотелось кричать и плакать – таким без-защитным она увидела темный завиток волос на его шее, нежной в черном воротнике.
– Я думаю о том, почему ты прячешься за всем этим ма-кияжем, - ответил он. Услышав его голос впервые – когда она тащила на буксире несчастный «шевроле», а он, она и его друг в кабине грузовичка перекинулись всего лишь па-рой ничего не значивших фраз, - услышав его голос, глубо-кий и звучный даже в шепоте, с легким хрипловатым бархатом, Николь никогда уже не сможет его забыть или спутать с другим.
– Но мне нравится и черная помада, и голубая тушь, - слабо возразила она.
Он ожег её улыбкой и коротким взглядом – на миг рес-ницы взметнулись, а Николь будто заглянула в самое сердце мира, на мгновение её ослепило сияние сразу всех солнц Вселенной.
– А ещё я думаю, - продолжал Кристофер, - что было бы неплохо купить дом где-нибудь на побережье. С садом, и чтобы в цветнике росли белые, как снег, и алые, как кровь, пионы…
Николь была заворожена этой воображаемой картиной.
– И ещё завести большую шотландскую овчарку… Нет, лучше маленькую лохматую болонку, чтобы наша маленькая дочка играла с ней.
– Постой, ты хочешь ребенка?! – опешила Николь.
– Ну, пока не знаю. Я ведь ещё даже не сделал тебе предложение. Просто ты спросила, о чем я думаю.
– Прежде чем мечтать о детях, - смущенно промямлила Николь, - ты и вправду мог бы предложить мне…
– Стать моей женой? Извини, но я не хочу спешить в таком важном деле.
Девушка густо покраснела и, покусывая губы, несмело взглянула на Криса. И снова она тотчас утонула в лучистом смарагдовом свете, снова почувствовала головокружение не-весомости.
Какой ты чудесный! – беззвучно сказал её взгляд. Ей ужасно захотелось прижаться к его груди, ощутить его теп-ло, вдыхать запах акации, зарыться пальцами в густые воло-сы…
Она подняла руку и робко дотронулась до его щеки, нежной, как шелковистый лепесток цветка. Крис закрыл гла-за и положил на её руку свою прохладную ладонь. Николь почувствовала на пальцах горячее дыхание и мягкое при-косновение губ. О, как она хотела бы всегда быть рядом с ним! Разделить поровну все печали и радости, всю жизнь!
– У тебя есть платок? – вдруг до сознания Николь про-бился неожиданный вопрос.
– Платок? Ах, да. Конечно. – Она порылась в кармане своего комбинезона (она любила такую одежду и жесткие клетчатые ткани) и подала Крису помятый квадратик мате-рии.
Кристофер неторопливо сложил платок и осторожно, уголочком, провел по густо накрашенным губам девушки.
– Мне не идет такой цвет, - пояснил он с улыбкой. Впрочем, Николь была нисколько не против такой проце-дуры. Она даже досадовала, что Крис слишком осторожно дотрагивается до неё, и она почти не ощущает его прикос-новений.
Закончив, (губы Николь оказались совсем бордовыми и без этой краски нездорового оттенка), Крис бережно сло-жил платок ещё раз и спрятал в свой карман.
– Не возражаешь, оставлю себе сувенир? – улыбнулся он.
Николь не возражала. Она с головой утонула в блажен-стве. А вот когда их губы соприкоснулись, и она почувство-вала теплый вкус его дыхания, Николь даже не поняла, куда, в какой мир её уносят чувства. Это был уже не пронизанный лучами звезд космос, а какая-то нереальность из одного только света и лимонно-акациевого восторга!
В забытьи Николь даже не понимала, что до боли в пальцах сжимает и крутит дверную ручку. Нужно повторить - была уже глубокая ночь. Поэтому не удивительно, что мис-сис Дженкинс оказалась дома. Она находилась в взбудора-женном состоянии духа из-за событий минувшего дня. Джессика не могла спать из-за размышлений, теснившихся в голове, и успокаивалась поеданием ведерка мороженого. Так как кухню от входной двери отделяла лишь гостиная, мис-сис Дженкинс услышала странные звуки и какое-то неуве-ренное щелканье замка и решила выяснить их причину. Она, будучи в ночной сорочке и огромной мохеровой шали на плечах, смело распахнула дверь и узрела нашу парочку, увлекшуюся долгим поцелуем, нежным и страстным.
Крис вздрогнул и нахмурился. Странно, но миссис Дженкинс не рассыпалась вмиг пеплом.
Николь не сразу поняла, почему вдруг прекратилось блаженство, этот неземной восторг. Она открыла глаза и подумала, что хмуро сдвинутые брови и сверкающие глаза Криса выглядят очень мило. Но проследив взгляд, она осоз-нала, что он действительно злится, и полностью разделила это чувство.
– Тётя Джессика! – оскорблено воскликнула Николь. - Как вы!…
– Ники, дорогая, - перебила её тетка, ничуть не сму-щенная тем, что полуночным привидением вторглась в личную жизнь племянницы. – Я услышала, как кто-то скре-бется в дверь, и решила, что это воры. Но, к счастью, это всего лишь ты. Познакомишь старушку со своим другом?
– Тетя Джессика!… - У Николь практически не осталось слов от возмущения.
Впрочем, миссис Дженкинс и не дала бы её праведному гневу выйти наружу:
– Ники, почему ты держишь молодого человека на по-роге? Пригласи его в дом. Молодой человек, не хотите зай-ти? Мы бы так мило побеседовали за чашечкой кофе!
Крис, прочтя в глазах Николь отчаянье и мольбу о по-мощи, мягко ответил бесцеремонной родственнице:
– Кофе в такое время дня вдвойне вредно для пожилых дам.
С этими словами он решительно закрыл дверь перед но-сом старой миссис Дженкинс.
– К тому же, Николь, ангел мой, я ещё не готов к зна-комству с твоей семьей, - добавил он.
Николь хотела что-то сказать, но неожиданно её рот оказался занят другим, но очень приятным делом.
– Любовь моя, жизнь моя, - шептал её Крис, - мечта моя, не отпускай меня никогда…
– О, Крис! – выдохнула Николь, - скажи, что любишь меня, скажи мне!
Крис вдруг остановился. Он сделал шаг назад, хмуро не глядя ей в глаза.
– Ты выглядишь усталой, Николь. Думаю, мне пора. До завтра, - его голос был холоден.
Прежде чем раствориться в ночной темноте, Крис бро-сил долгий прощальный взгляд, но девушка в его глазах не смогла прочесть ничего.
«Спать?!» – мысленно воскликнула Николь. Из-за навер-нувшихся вдруг глупых слез сумрак вокруг границы желтого света как-то странно затанцевал и задвигался.
«Спать?! Сейчас, да еще одной?! Он что, издевается?!»
Миссис Дженкинс, поджидавшая около спальни, к сча-стью не расслышала, что буркнула ей племянница, прежде чем хлопнуть дверью комнаты.
Глава 8
На этом ночь не закончилась.
Покинув возлюбленную, Кристофер поднял воротник пиджака и направился к мотелю. Но не успел он скрыться из поля зрения Николь, как едва не налетел на какого-то чело-века.
Этот странный тип будто вырос на его пути из ничего.
Крис извинился и хотел было у
|
|
